RUБЕЖ // 24 трлн. рублей до 2035 года потребует цифровая трансформация нефтегазовой отрасли России. Конверсия вложений для отрасли и экономики РФ в целом, согласно расчетам Vygon Consulting, достигнет 6,5 трлн. рублей в год, цифровизация также станет драйвером развития смежных сегментов.

Эксперты отмечают, что для реализации такого сценария нефтяники должны сохранять общий объем инвестиций в размере не менее 1,4 трлн. рублей, тратя из них на цифровые технологии около 5%. При этом отрасль несет риски, в том числе связанные с угрозой новых санкций. К ним нефтегаз РФ не готов в связи с медленным импортозамещением и отсутствием четкой стратегии развития технологий.

С учетом истощения традиционных запасов и роста доли трудноизвлекаемых (ТРИЗ) нефтяники стараются расширить число «интеллектуальных» месторождений, в первую очередь для оптимизации затрат и снижения геологических рисков, но пока проектов немного. Сейчас в РФ более 40 таких месторождений с добычей порядка 140 млн. тонн нефти (около четверти от добычи РФ; это в основном ТРИЗы и шельф). Эти технологии появились в РФ в конце 2000-х годов с приходом Shell и BP.

При цифровизации потенциал добычи нефти и конденсата в РФ эксперты оценили до 720 млн. тонн, но из-за ограничений трубопроводов к 2035 году можно добыть лишь 607 млн. тонн. Сохранение текущих технологий сулит падением до 520 млн. тонн. Лидерами по доле интеллектуальных решений в добыче (45–53%) и запасах (около 30%) выступают «Газпром нефть» и «Татнефть», немного отстает «Роснефть».

Цифровизация также будет способствовать снижению цены на нефть от $59 до $40 за баррель в 2020–2035 годах. Для компаний РФ потери компенсируются девальвацией рубля, в действующих налоговых условиях при потенциальном снижении затрат на бурение на 10–15% доля рентабельных ТРИЗов и доразведываемых активов может вырасти до 70–80%.

По мнению Романа Самсонова из бизнес-школы «Сколково», перевод к 2035 году эксплуатационного фонда на цифровые технологии — слишком оптимистичная задача. Он отмечает, что показательна мировая динамика цифровизации скважин: на начало 2015 года их было 15 тыс., в России — не более 2 тыс., далее темпы стали резко отличаться. Shell уже в 2016 году перевела на онлайн-управление в режиме реального времени почти все 20 тыс. скважин, к этому приближается и BP.

«Предиктивная аналитика и интеллектуальные системы автоматизации способны принести наибольший эффект в нефтегазовой отрасли. При этом не стоит недооценивать влияние данных, быстро достигающих пугающего объема, характерного для big data и способного совершить революцию в отрасли», - убежден Роман Самсонов.

В свою очередь, первый заместитель министра энергетики РФ Алексея Текслера, отмечает, что развитие цифровых и интеллектуальных технологий является важным конкурентным преимуществом для российского ТЭК на мировых энергетических рынках.

«Российские компании обязаны заниматься внедрением «цифры», если хотят быть лидерами в своей отрасли», - полагает Алексей Текслер.